Далекий Сайкат - Страница 62

Пауза. Переждав с минуту, Ивар произнес безразличным тоном:

– О зинто я знаю не больше, чем о валлс.

Второй Пилот и Третий Вечерний переглянулись. Потом ботаник, уставившись в пол, вымолвил:

– Мы не любим говорить об этом, ньюри Тревельян, особенно с чужими. Понимаешь, кни’лина – это или ни, или похарас, или человек из мелкого клана, который в союзе с одним из крупных. Что до союза, то он не такой, к каким вы привыкли на Земле, он диктуется не политикой, не религией, не экономическими интересами, а физиологией. Рождение потомства возможно лишь…

– Это для меня не секрет, – сказал Ивар. – Я спрашиваю о зинто.

– Зинто – люди без клана.

– Преступники? Асоциальные личности, изгнанные из общества?

– Нет, люди, просто люди – те, что жили на Йездане до Второй Луны. Та’зинто… Это значит «древние люди» на нашем древнейшем языке. Мы назвали так одну из рас, обитающих на Сайкате.

Разумеется, подумал Тревельян, разумеется – тазинто! Но какое отношение это имеет к Иутину? Пусть он темноглаз, коренаст, и физиономия у него широковата, но он же не пещерный человек! Он генетик с Кхайры, первоклассный ученый, рекрутированный Джебом Ро в престижную экспедицию! Расспросы, однако, пришлось прекратить – тема оказалась неприятной для обоих собеседников, а выжимать сведения силой было не в правилах Ивара.

Он снова встал.

– Успеха в поисках, ньюри Второй Пилот. Свяжись со мной, когда я понадоблюсь. Буду в своем отсеке.

Покидая площадку, Тревельян услышал, как Вечерний тихо произнес:

– Нет связи. Может быть, Курс повредил антенну или механизм наведения?

– Это стало бы известно Мозгу. Он не докладывал о такой неисправности.

– Неисправности бывают разные, Пилот, а на огромных дистанциях существенна любая мелочь. Например…

Дальнейшего Тревельяну разобрать не удалось. По дороге к выходу в парк он размышлял о том, что оружия Зенда Уна Пилоту не найти. Он уже догадывался, кто прибрал палустар и, вероятно, гипноглиф. Для решения этой задачи нужно было исходить из обычаев кни’лина, определявших их поведение в любых, самых критических ситуациях. Скажем, в торжественных случаях они надевали пышные одежды, молились Йездану чуть не голышом, дома носили просторные мантии и хитоны, а рабочим одеянием был комбинезон – сайгор или, в крайнем случае, сайтени. Разбуженные Мозгом, они появились у трупа лингвиста именно в сайтени – все, за исключением Иутина. К слову сказать, третий генетик, презренный зинто, пренебрегал многими традициями – мог даже приблизиться к землянину и привести его в свои апартаменты. В данный момент это значило, что Иутин не тратил времени на облачение и прилетел к месту событий первой, самой ранней пташкой. Ну, а кто рано встает, тому бог подает…

– Услышит ли ньюри меня? – раздалось за спиной Тревельяна. – Увидит ли своего слугу?

Он обернулся.

У входа в центр управления, напротив арки, ведущей в парк, стоял Шиар. Все слуги клана ни казались Тревельяну на одно лицо, и различал он их с трудом – все бледные, сероглазые, с тонкими губами и схожего телосложения. Возраст тоже был примерно одинаков, но Шиар выглядел явно старше остальных – морщин поменьше, чем у Второго Пилота, но кожа уже не такая гладкая. По этой ли причине или какой-то иной он главенствовал среди служителей.

– Я слышу и вижу тебя, Шиар, – сказал Тревельян. – Чего ты хочешь?

– Обращаюсь к ньюри с просьбой о защите. Погребальные кувшины наполняются слишком быстро, и нет ответа на наш призыв о помощи. Это пугает.

– Здесь глава вашего клана – Первая Глубина. Ты говорил с ней о ваших страхах?

– Храни от нее Йездан! Ньюри знает, что она безжалостна и лжива.

– Тогда Второй Пилот и Третий Вечерний…

– Они с ней не справятся. Ни с ней, ни с тем, кто бродит внизу. – Шиар уставился взглядом в пол. – Вдвоем они утопят нас в крови. А мои тенсу и гайрим слишком молоды, чтобы умирать.

– Тенсу? Гайрим? – Этих слов Тревельян не знал – вероятно, в жаргоне слуг имелись свои тонкости.

– Тенсу – тот, с кем я имею общего отца, гайрим – рожденные моей матерью, – пояснил Шиар. – Ори и Зотахи были моими гайрим.

Они все родичи, все братья, внезапно понял Тревельян. Группа людей, соединенных кровными узами, и, в силу этого, сплоченная и бесконфликтная, что очень важно в дальних экспедициях. Очевидно, они отвечали друг за друга перед своим сеньором, и не было сомнений, что им являлся Первый Лезвие. Барон и семья вассалов – так это выглядело в привычных Ивару терминах.

– Вы служили Первому Лезвию? – чтобы убедиться, спросил он.

– Ньюри-землянин прав. Нас готовили сопровождать достойного в его странствиях, и мы побывали с ним в разных местах, пока не очутились тут. Теперь наш ньюри мертв, и ньюри-похарас тоже прах в кувшине. Кроме ньюри-землянина некому нас защитить.

– Вы мужчины, и вас восемь человек. В какой защите вы нуждаетесь? Боитесь Глубины? Сделайте так, чтобы она исчезла. Схватите ее и спрячьте в своем отсеке или на половине землян. Я разрешаю!

Вероятно, эта идея была неожиданной для Шиара. С минуту он размышлял, затем, почтительно присев и вытянув к Тревельяну руки, молвил:

– Никто из нас не совершит насилия над ньюри, кем бы он ни был или кем бы она ни была. Только достойный может судить достойного, лишить его свободы или сделать мертвым прахом. А мы… Мы повинуемся своим ньюри, мы выполняем их волю, но иногда их приказы так нелепы и страшны… Теперь, когда нет Первого Лезвия, для кого-то из нас они обернутся смертью, но возражать мы не имеем права.